Голос босмера звучал напряженно, одышливо. Атерион отметил это мельком, не заостряя внимания, причина была очевидна и многочисленна. Он сам дышал короткими вдохами, сильными выдохами выталкивая из носоглотки смрад.
Мертвящая пустота происходившего для него оправдывалась лишь незримым участием Таро, присутствием издалека, постоянным ощущением пульса брата, будто бы медленно, натужно бившегося в собственной крови Атериона.
Араннелия была прекрасным целителем, и он не боялся - нет, не боялся, совершенно не боялся, не должен был бояться за жизнь Таро. И бояться не смел, словно капля ядовитого страха могла сместить ток его жизни в иную сторону. Атеро подпитывал в себе уверенность в целительских талантах Араннелии, едва только мысли вновь возвращались к брату, - а происходило это несколько раз за каждую минуту, фоном к любым мыслям, к любым речам и рассуждениям, и не могло прекратиться. пока он не увидит ясные, свободные от боли золотые глаза Арантаро.
Иного смысла быть в этой вонючей дыре для него не было. Более того - любой иной смысл заниматься чем-то, пока Таро распластан на постели, раскатан в провь и мясо, и каждый вздох его зависит от усердия лекаря, - для Атериона был бы предательством.
В этот раз он хотя бы не испытывал чувства вины за то, чего не мог изменить. В этот раз он был достаточно взрослым, чтобы найти своему разуму другое заделье.
Неожиданно вопрос босмера, формальный как некролог, взбесил Атериона.
- Вам нужны мои слова? - он сухо фыркнул. - Отлично. Заткнитесь и приступайте к работе!
Грубость была бессмысленна, она не помогла сбросить настроение. Первым побуждением Атериона было оставить сказанное как есть, - босмер перетопчется, проглотит, - но сработало внушенное с детства: “Не опускайся до случайностей. Грубость и оскорбления должны быть обдуманными и целенаправленными, иначе это - моветон ”.
Он глубоко вздохнул, закашлялся отвратительным запахом, затем нехотя пробормотал:
- Простите, Линель. Я был несдержан. Давайте обыщем это… обиталище.
Вывернутые кишки двух или трехдневных трупов для Атериона были фактором не столько тактильного, как эстетического неудовольствия. А вот то, что грязь застала его врасплох и вынудила к вспышке, было досадным знаком: он был напряжен больше, чем осознавал.
Оказавшись перед фактом, Атерион постарался выкинуть из мыслей все, кроме необходимого здесь и сейчас. Темнота. Где-то, кроме свечей, тут могут быть факелы, пусть даже на освещение уходит совсем мало маны, но что впереди? Запахи. Дрянь, конечно, а в поясе есть, среди прочих зелий, и кое-какие ароматические составы, но прибегать к ним не стоит. Реакция на вонь сгладится, и обоняние сумеет помочь распознать детали. Кстати, разве у босмеров оно не острее?
Он посмотрел на Линеля, крылья носа у босмера мелко подрагивали в явном отвращении.
- Линель, мне нужны ваша наблюдательность, ваш ум и навыки колдуна. Задача: узнать, почему меры Талмора попали под удар даэдра? Был ли это целенаправленный акт, случайность, ошибка или глупость? И, разумеется, - кто виновен? Кто-то должен заплатить за то, что случилось. Талмор не может прощать подобных вещей.
“И я - не смогу. Кто-то ответит.”
Он достал из поясной сумки флакончик с ароматным маслом, сделанным им уже в Скайриме, из местных растений с неожиданно яркими пурпурно-красными цветами. У них был восхитительно тонкий и неповторимый запах, а кроме того, сами по себе эти цветы помогали быстро восстановить магические силы.
- Держите. Я хотел бы, чтобы ваши органы чувств помогали нам в поиске, а не валили вас с ног.
Он жестом указал босмеру на левую часть зала, где у очага со следами готовки стоял массивный шкаф, и был придвинут стол. Сам, мягко ступая, шагнул вправо. Половина трупа, оскорбившего его сапоги, лежала навзничь именно вправо головой, откинув руку и прижимая другую к суконному нагруднику робы, теперь - неровно колыхавшемуся от копошащейся под тканью живой массы. Атерион вновь натянул перчатки, не собираясь рисковать, наклонился и разжал тронутые гниением фаланги. Немного переусердствовав, он отломил два пальца, но добрался до того, что покойник сжимал в руке, - амулет.
Увидев вещицу, Атерион с досадой поморщился. Если здешние мудрилы возлагали надежды оберечься от даэдра с помощью такой магии, странно, как им удалось его вызвать.
По виду помещения, особенно здесь ожидать было нечего. Столовая или общая комната, где ели, разговаривали, где занимлись бытовыми делами. Второй труп, распростертый поперек стола, возможно, ел сам, прежде чем стал пищей, а то,что осталось еще от одного… или двух?.. при жизни бежало к выходу от развилки коридоров в глубине зала.
Прежде, чем они отправятся глубже, Атерион заглянул в сундуки у стены. В одном лежала стловая утварь, другой был заперт и давал какие-то надежды, но… заперт он был скупым келарем. Внутри оказались бутылки вина.
Быть может, там и нашлось бы что-то поинтереснее - скуума, например, а то и секретный рецепт подливки к оленине по-тмутаракански, - но Атериона сжигало нетерпение. Он выпрямился, захлопнув крышку.
- Что-нибудь интересное? - не ожидая ничего особенного в ответ, бросил он через плечо.
Здесь жили маги. Здесь они работали, вели исследования. И заведомо занимались этим не на кухне.
Коридорами из глубины зала начинались внутренние помещения.
Он снова указал Линелю влево, сам же направился от развилки коридора направо, мысленно вычерчивая схему пещеры.
- Проверим до ближайших помещений. Если пещера ветвится, уходите не дальше, чем на сотню шагов и возвращайтесь. Нам не нужны сюрпризы, не рискуйте.
Чем глубже зарывается маг, тем больше ловушек он будет ставить для непрошенных гостей. Атерион и сам не любил, когда его отвлекали от работы, и понимал такой подход к делу. Хотя, может быть, даэдра снес все ловушки, наводя здесь собственный порядок.
Отредактировано Athaerion (2014-04-06 19:22:53)