В Данстаре Артен был скорее проездом. И дела-то не очень важные, до порта сопроводил одного уважаемого человека из Солитьюда, там его приняли прибывшие гости, и все. Дальше Артен занимал себя общением с Киритой – жаркой ночи не получилось, но немного женской ласки Артен получил. Как раз достаточно для того, чтобы и ее не подставить, и самому расслабиться. За разговорами и песнями, конечно.
  В любом случае, теперь можно было отправиться в дорогу, сперва возможно заскочить к старому знакомому, если удастся застать подлеца дома, а затем домой, и о теплых девичьих взглядах вспоминать во время долгих переходов.
  Рыжую кобылку Артен продал еще по возвращению из Винтерхолда, доплатил сверху и взял хорошего, выносливого и недоброго к посторонним скайримского коня, характером тяжелого, но верного. Хрот, к такому имени он привык, и Артен, все же найдя за прошедшее время с животным понимание, менять ничего не стал. Сейчас же Хрот, во вполне хорошем настроении, предчувствуя возможность размяться после тесного стойла, взял хорошую скорость почти сразу, и можно было ожидать быстрого прибытия к нужной точке. Пройдет все хорошо, сделает Артен и зверю своему доспех – так, чтобы не мешал, но и защищал.
  Примерно за этими мыслями, щурясь на яркое солнце, Артен и вывернул на дорогу, которая в этих местах еще петляла, и только в самый последний момент заметил, как под ноги коню метнулась маленькая фигурка.
  Он ведь только выехал, никого не было, тут и дорожки-то нормальной нет, но то ли ребенок, то ли просто малорослый сумасброд почти что бросился под копыта. Артен едва успел натянуть поводья, но и Хрот, добрая душа, не стал топтать, хоть и встал на дыбы, но стукнул копытами в сторону.
  Наверняка, со стороны смотрелось чудовищно, тяжелый всадник на немалом рыжей масти коне, вставшем на дыбы, зло фыркающем и ржущем.
  Ребенок упал, это Артен тоже видел только краем глаза, когда успокаивал Хорта, уводя чуть в сторону, и когда соскакивал на землю, быстро подходя к упавшему.  Еще на ходу «посмотрел» - живой, и то хорошо.
-  Родители не учили на дороги смотреть и под коней не бросаться? – глухой низкий голос, явно недовольный. -  Задел?
Подошел, помочь подняться в случае чего, осмотреть. Невыгодно оставлять за собой побитых нордов, а уж тем более детей их или женщин. Перед собой же и своей совестью невыгодно.

Стоило коню Эстормо скрыться за домом (несмотря на попытки всадника развернуть его), как Линэль, собрав все силы, рванулся в лес.
Судя по ощущениям, с обожженной магическим пламенем руки кожа сползала чуть не до кости, но он по-прежнему был выжат досуха, пуст, и не мог даже сплести простенького заклинания.
Главным сейчас было скрыться от талморца. Он найдет мертвого имперца, но Линэль не оставил следов. Не должен был.
Сцепив зубы, пробираясь по тающим сугробам (в другое время босмер петлял бы, как заяц, запутывая след, но не сейчас), он верил, что увеличивает разрыв между ним и Эстормо. Он заговорил коня. Плюс пять-десять минут. Выиграть время. Спрятаться.
От боли уже было бело в глазах, Линэль даже не заметил, как ломающийся под ногами наст сменился утоптанным снегом, и выскочил на дорогу. Не заметил даже несущегося во весь опор коня, почувствовал только толчок в плечо... и ощущение полета.
Удивительно, но в тот момент боли не было.
Она пришла чуть позже, когда он врезался в сугроб на другой стороне дороги.
Линэль хотел закричать, но горло перехватило спазмом, и все, что он мог - это сдавленно захрипеть, скорчившись и пытаясь переждать вспышку боли. Он не удивился, если бы
потерял сознание - даже, пожалуй, обрадовался бы беспамятству, но другая, разумная часть, которая не билась в агонии, твердила "вставай, нельзя лежать. нельзя быть слабым".
Не сразу, но до босмера начало доходить, что голос, настойчиво спрашивающий, жив ли он, явно знаком. Еще не веря в удачу, он медленно повернул голову. Отчетливо хрустнули позвонки.
- Артен? - глухо выговорил эльф. - Ты как... - он поморщился, прервался, чтобы перевести дух. И с трудом закончил: - Помоги. Пожалуйста.

  Какой неприятный звук. Не голос, конечно, а этот короткий глухой хруст, какой бывает, когда неловко повернешься. А вот голос как раз был…узнаваем, что удивительно. Этот босмер (не нордский ребенок и не нордская женщина) должен бы находиться в стенах Коллегии, совершенствовать умения, дразнить нежить в подземельях, но никак не выскакивать на дорогу в Данстаре….Данстар. Даэдра его подери, а ведь недаром спрашивал тогда об этом недогородишке. Ну что, дорвался, пришел, увидел своими глазами?
-  Чем? – после секундной заминки. Убедившись, что Лин…Линэль, именно это имя, не сломал себе ничего и даже сам пытается встать, помог ему подняться. Зато сразу заметил, как тот бережет руку – ведь чуть не зашипел, когда Артен было тронул повыше запястья.
  И сразу прикинул – либо босмер вляпался в неприятности, и помочь надо из них выпутаться, либо же его просто надо подлатать…и уже после этого помочь выпутаться из неприятностей. Впрочем, Линэль погряз в них уже - как в сугробе, почти по уши. Только вот из сугроба доставать сподручнее.
-  Говори. Подлатать, подвезти?

Линэль кивнул. Будет слишком подозрительно, если он попросит Артена подлечить его и увезти - а ведь они даже не друзья, последняя их встреча в Коллегии завершилась не на очень-то дружелюбной ноте. Но он терял силы, еще немного, и не сможет даже подняться на ноги, и станет легкой добычей, хоть оголодавшего волка, хоть... талморца.
Возвращаться в Данстар, как ни в чем ни бывало, иногда самое безопасное место - эпицентр бури. На секунду эта мысль показалась такой соблазнительной, но была отметена почти сразу. Не в этот раз.
- Увезти, - Линэль поднялся. Ноги предательски подгибались. - Я все объясню. Не сейчас. Просто... гони во весь опор. Подальше от города. Куда-нибудь.
Он покусал губы, глядя снизу вверх на альтмера, который больше походил на какого-нибудь орка, и статью, и выражением лица - но он был единственным, у кого сейчас Линэль мог просить помощи.
- Я... смогу заплатить.

Явно не слишком в себе и не слишком здоровый, Линэль, отличный колдун, просит увезти подальше от города. Вот теперь точно ясно – вляпался.
Помимо воли лицо перечеркнула ухмылка.
-  Об оплате поговорим потом, - только чудом не сказал «расплате», потому как имел некоторые основания полагать, что беглец мог сделать и что-нибудь основательно противозаконное. И дело даже не в имперских законах, и не в нордских.
Босмер приземлился в сугроб, потому в грязи не перепачкался, что радовало. Помощь дальним знакомцам за призрачную оплату и по неведомым поводам – дело прекрасное, но пачкать почем зря Хрота идея дурная.
И, только устроившись в седле и усадив босмера перед собой (уж слишком тот выглядел и ощущался ненадежно, за спину усадишь, навернется и останется валяться посреди дороги с переломанным хребтом), дал ходу. Хрот зафыркал недовольно, но все же пошел, и пощел резко после пары «просьб».
-  У тебя жар, - когда отъехали. – И даэдра руку погрызли. Или при падении? От кого бежим поделись.

Линэль с трудом удержался еще от одного вскрика, когда его усадили в седло.
И только когда он оказался прижат спиной к нагрудной пластине доспеха, почувствовал, как начинает окутывать тьмой сознание.
"Нет, только не сейчас".
Конь шел мерно, быстро, но босмеру каждое движение ощущалось всем телом, уже даже не отдельными вспышками боли, а непрекращающимся потоком.
- Я... - сознание мутилось, временами как будто отключаясь, и несколько секунд Линэль заново припоминал, где находится. - Он атаковал первым. Я защищался.
Если ы не Артен, цепко взявший его в кольцо, и не широкая спина коня, он бы точно давным-давно торчал бы головой в сугробе. Но разум подсказывал - ты в безопасности. Безотчетно.
Сказанное было правдой лишь наполовину, а после Линэль уже перестал понимать, что говорит - и говорит ли, или же это были мысли в полубреду? Весул, истрепанные страницы под стеклом, то же самое стекло, но разбитое, в пальцах, а после черно-золотая вспышка...
"Он придет за мной"
Талморец представлялся чем-то вроде призванного босмером дреморы, и Линэль даже попытался обернуться, чтобы увидеть, что черно-красный воин с двуручником догоняет их, оседлав тварь из самого Обливиона...
И все-таки потерял сознание.

  Рассказ, быстро превратившийся в бессвязный бред, Артен слушал и запоминал, слушал, и старался вычленить произошедшие события. Здесь было чему поволноваться – и убийству (удастся ли доказать, что Весул напал первым?), и тому, что Линэль вовсе сунулся в этот «музей», подозревая о его неровном отношении ко всяческим даэдрическим созданиям.
  Ровно в тот момент, когда Линэль все-таки отрубился, Артен прислушивался к пространству. Вокруг – только животные, мелочь всякая, ни живых, ни мертвых.
Поначалу думал – ничего, потерял сознание, так довезет. Потом выругался себе под нос и коня остановил.
  Босмер был жив, конечно, но горел весь, ладонь почти как от кузни обожгло. Артен все-таки сдвинул плащ в сторону, и увидел «прекрасное». Рукав сгорел полностью, а на тонкой руке, на кисти и плече, горелыми пятнами расползся сильный ожог.
  Конечно, тому, кто его оставил, досталось больше. Однако, с этим безобразием следовало что-то сделать. И в который раз Артен проклял свое бессилие, всего-то азы восстановления, но даже это ему не под силу.
  Зато под силу поделиться одним из зелий и поспешить прочь.
Босмер будет обязан, но это далеко потом.

Отредактировано Arten (2014-02-23 00:28:00)

Не нужно было всматриваться, чтобы почувствовать – «друг» Линэля, от которого тот, видно, и дал деру, не отставал. О чем маленький босмер говорил в полубреду? О том, что Весул напал первым, но после чего? Что послужило поводом? Линэль шептал и про Талмор, совсем немного, можно представить, что это и правда бред, да не был ли тот, преследующий, как раз оттуда?
  Нет, ни почтения, ни страха, ничего подобного перед Талмором Артен не испытывал, хотя смерть отца и бегство в Скайрим и могли оставить такой отпечаток.
Он просто не стал двигаться с места, развернул коня, почти что перегораживая половину дороги. Наездник красовался – на пригорке конь взвился на дыбы, а после припустил так, что совсем скоро оказался близко. Артен все еще не думал ни дергаться, ни сторониться, разве что проверил – не навернется ли в случае чего обмякший Линэль.
  Настрой всадника был неясен, и более всего походил на охотничий азарт, ни ярко-выраженной враждебности, ни доброго расположения не читалось. Но внутренне Артен был готов к любому повороту событий.
  Однако, когда всадник оказался в видимости, поднял руку, обозначая, что желает переговорить.
Предположения оправдались – ни форма, ни лицо не обманули.
- День добрый, - как и обычно не громко, но отчетливо. Желание говорить было скорее желанием разобраться. С Линэлем, конечно, они были коротко знакомы, но если тот и правда не виноват, как утверждает, Артен поможет решить дело. Если же виновен сам…что же, придется получить «вознаграждение» за свои труды. Хочешь убивать, делай по уму, не смог – сам влез на плаху.
    Никого больше поблизости не чувствовалось, и это тоже было хорошо.
- Мне показалось, или нам сильно по пути? Или же вопросы ко мне?

Усмешку можно было углядеть разве что в уголках глаз – сеть мелких морщинок. Скалиться и откровенно усмехаться причин не было. Но факт весел до определенной степени, кое-кто готовился к стычке, но стычки не оказалось.
-  Вынужден разрушить ваше приятное удивление, - вроде бы даже дружелюбно, сколько можно было расслышать во все еще спокойном негромком голосе. – Вышло так, что этот юноша стал моим попутчиком и доверил мне свою дальнейшую сохранность. Не имею желания вступать с вами в конфликт.
Короткая пауза, почти вопросительная. Имени этот горделивый посланник Талмора едва ли назовет.
- И с удовольствием сопровожу нашего общего знакомого до ближайшего пункта, где ему окажут помощь, прежде чем он сможет говорить.
Вот теперь позволил себе улыбнуться, сдержано, разве что уголки губ дернулись.
Артен смотрел в лицо альтмера, внимательно и задумчиво, на деле прекрасно видя его всего. Развитое периферийное зрение – прекрасная вещь. 
Это было даже интересно – насколько далеко он зайдет, насколько серьезно то, во что влип Линэль? И что будет, если на пустынной дороге пропадет один из «золотых» мальчиков, вместе с гордостью, конем и красивой формой.
Но это такие лишние проблемы.
«Впрочем, посмотрим.»

Кем бы ни был этот альтмер – а судя по внешнему виду и манере, ничего достойного внимания эльф из себя не представлял, - впечатлен он явно не был. Помоложе Эстормо, но хмурый взгляд из-под низко опущенных бровей и обветренная золотистая кожа сразу накидывали ему и возраста, и суровости. Незнакомый всадник чувствовал себя уверенно – и это злило, учитывая ситуацию. Не то чтобы талморец привык вгонять всех в ужас одним только своим эффектным появлением, но конкретно сейчас этот небольшой бонус, свойственный черно-золотой форме, ему был бы очень на руку.
Что ж, нет так нет, придется придумать другие способы воздействия.
- Я не сказал, что оно было приятным. – выразительно подчеркнул офицер, без стеснения окидывая фигуру мера оценивающим взглядом. – Чистоты крови не всегда бывает достаточно, чтобы доставить удовольствие правительству Доминиона.
Получится подковырнуть или нет – Эстормо не знал, но попробовать стоило. Это в Скайриме Талмор славился своими гонениями на последователей ереси Талоса и презрительными взглядами в адрес местных жителей. В Алиноре он был известен совсем другими делами, и далеко не все были столь презентабельны, как спасение островов от заразы Кризиса Обливиона. Неизвестный альтмер в Скайриме, не разделяющий политики Талмора, имел те же шансы оказаться на дыбе в компетенции Третьего Эмиссара, что и очередной талосопоклонник. Просто еще не пришло то время, когда каждый вынужден будет выбрать, на чьей он стороне.
- Не имею желания вступать с вами в конфликт.
- Разумно. – равнодушно отозвался мер.
«Почему только глаза твои говорят совсем о другом?»
К счастью, одному альтмеру не пришлось втолковывать другому, как хорошо было бы сейчас ему отвязаться от босмера, развернуть свою конягу и убраться восвояси. Особенно хорошо это было при учете того, что, по сути, Талмор не имел на эльфенка в такой ситуации никаких прав. Талосу он не поклонялся, под остальные пункты Конкордата тоже не подходил. Впрочем, и этим единственным пунктом юстициары талантливо вертели и так, и этак, умудряясь оправдывать даже сами нелепые свои проколы.
И Эстормо считал себя ничуть не хуже любого из этих юстициаров.
Заговорил сам босмер. Слабо, жалостливо, и это отозвалось в груди приятным теплом удовлетворения. Каждый развлекает себя так, как умеет. Пожалуй, гордиться тем, что напугал молоденького мага из союзничьей расы альтмер бы не стал, но это, впрочем, не помешало ему самодовольно улыбнуться. Если охота и состоялась, то это был тот момент, когда клыки хищника сомкнулись на тонкой шее изможденной жертвы.
Незнакомый эльф помог парню спуститься с коня, и Эстормо заметил, что смазливая мордаха босмера блестит от слез. Удивиться он толком не успел – чародей явил взглядам альтмеров серьезную рану, так что все вопросы по поводу внезапного повышения сырости отпали сами собой. А талморец еще и припомнил, по какой причине его вообще заинтересовал этот остроухий юнец.
«О-о нет». Неужели придется его еще и лечить? Ну это вообще было уже не смешно и даже не весело. Особенно учитывая присутствие второго гордо восседающего на коне альтмера.
- Гья.. – Эстормо досадливо передернул плечами, особенно не скрывая то, насколько его не устраивает такой расклад. – Если хоть половина твоих ответов совпадет с моими ожиданиями, то для начала я бы попросил твоего друга оставить нас одних. – талморец бросил высокому эльфу короткий раздраженный взгляд.
Они оба поставили его в неудобное положение. Происходящее прямо-таки кричало о том, что талморец должен слезть с коня и заняться ранами босмера, и Эстормо так бы и поступил, если бы не этот третий, абсолютно лишний элемент в лице незнакомого альтмера. Увлекаться восстановлением в его присутствии? Позволить себе быть уязвимым или, упаси Ауриэль, проявить нечто похожее на заботу?
Не дождется.

Музей. Ну конечно, как мог любопытный маленький мер не сунуться куда-то, что хоть каким-то боком связано с даэдра? Может и домысел, но тот эпизод с призывом дремора Артен запомнил хорошо.
  Вероятно, разговор их был далеко не так гладок и скор, раз Весул раскачался даже на применение силы. Даже ворье не всякий раз гонят таким образом. Зато Линэль и теперь выглядел по-настоящему рассерженным, и можно представить, каким полным эмоций был разговор.
  Хрот недовольно фыркнул, когда Линэль ухватился за сбрую, вроде бы даже подумал стоит ли укусить босмера, но не стал, только мотнул головой.
  Но Весул никогда не был добрым другом Артену, и даже приятным знакомцем. Что живой, что мертвый, все равно.
  Артен остался на коне только чуть дольше, чем Эстормо. Дольше ровно настолько, чтобы почуять – тот уже недоволен. А как же, любому нравится быть первым, и даже намек на присутствие другого претендующего, пусть даже в короткой встрече, да еще и при таких обстоятельствах – дело не самое приятное.
  Он спешился, вставая неподалеку от Линэлея и так же удерживая коня под узды.
Короткий укол ревности, ревности к той магии, которой может овладеть почти каждый, но которая недоступна для самого Артена. Восстановление. Даже простейшие действия вызывали тихую зависть, приправленную раздражением. Но и восхищением в некотором роде тоже.
- Надо бы, но? – доставлять удовольствие и убираться в сторонку Артен тоже не собирался. Раз уж здесь трое, и раз начал говорить при троих, изволь завершить фразу.
Эстормо, кажется, уже был настроен куда менее горячо, чем в начале, и Артен несколько поуспокоился на его счет. Если дело дошло до лечения и даже до возможности задать вопрос «надо бы, но».