- Куда ты прешься? Ну куда-а, куда, камни же.. – Сандас угрюмые комментарии своего наездника и, по совместительству, хозяина, всерьез, кажется, не воспринимал. Действительно, как можно всерьез воспринимать усталого альтмера, разговаривающего с лошадью? А дорога сама по себе была каменистой, что не доставляло удовольствия ли коню, ни меру. У последнего от такой езды, тем более что в дороге он был не первый день, уже голова гудела. И это при том, что он регулярно пичкал сам себя заклинаниями Восстановления так, что в темноте, наверное, вполне мог бы светиться аки магический артефакт.
Эстормо покинул Виндельхельм всего несколько часов назад и уже успел порядком замучиться, хотя всегда гордился своей выносливостью. Он до сих пор не очень понимал, почему именно ему поручили доставку важной талморской корреспонденции преимущественно авторства господина Анкано, и не хотел верить в то, что дела у посольства с кадрами настолько плохо, что к основному заданию тут же добавился целый ворох побочных. Изначально надо было доставить кипу свитков из Коллегии в посольство в окрестностях Солитьюда. Местные маги тут же налетели, как стервятники, – видите ли, чуть ли не всем надо было что-то в Виндельхельме, Данстаре и Морфале.. И если Данстар и Морфал хотя бы были по пути, по ради Виндельхельма пришлось делать немалый крюк, но куда деваться – не ради магов, ради своих, талморских. Маги Коллегии были заранее благодарны, Анкано, кажется, пребывал не в восторге от такой наглой эксплуатации своего единственного подчиненного, а патруль юстициаров, так удачно переложивший побочную миссию на чужие плечи, в полнейшем восторге удалился так быстро, как только смог.
- Да иди ж ты ровнее, тупое животное! – Сандас недовольно фыркнул, когда альмер натянул поводья. Кажется, это отвлекло его от дороги, а потому когда под копыта бросилось нечто маленькое и очень юркое, конь вдруг перепугался так, будто перед ним разверзлись Врата Обливиона, дернулся назад и с громким ржанием вскинул голову, больно хлестнув наездника гривой по глазам. Болезненно жмурясь и шипя самые страшные ругательства, которые он знал, Эстормо не без труда успокоил бестолковую зверюгу. – Гья.. Это же БЕЛКА! Белка, даэдра тебя подери! – Сандас невозмутимо тряхнул ухом, косо поглядывая в те кусты, где скрылась та самая злополучная белка-неудавшаяся-самоубийца. – Ты медведей не должен бояться, ишак-переросток! – более-менее проморгавшись, Эстормо выпрямился и потер пальцами веки, вновь прибегая к Восстановлению, иначе в глазах расплывалось. - Твои потроха сожрут босмеры. Я лично за этим прослежу.
Произнеся последнюю фразу с истинно талморским достоинством, Эстормо глубоко вздохнул и пришпорил коня. С одной стороны, длинная дорога через весь Скайрим немало выматывала, с другой – выбраться из застенок Коллегии дорогого стоило. Мер добрую половину дороги пытался разговаривать с лошадью! Это ли не верный признак того, что свою деятельность стоит чем-нибудь разнообразить, причем срочно? Тем более что летом погода южнее Винтерхолда была вполне себе.. как алинорская осень. Эстормо почти не мерз в обычном талморском одеянии и даже снял капюшон, хотя кончики ушей и бритую половину головы немного морозило. Да и к Сандасу он, на самом деле, относился снисходительно, просто это ленивейшее животное обычно не вело себя и вполовину так хорошо, как умело.
Наконец, в поле зрения попался тот самый патруль, с которым альтмер планировал добраться до Данстара. После того, как на него налетел снежный саблезуб, не успела еще скрыться в морозном тумане злосчастная Коллегия, Эстормо решил, что путешествовать в одиночестве – плохая идея. А с кем, как не с самоотверженными патрулями, день и ночь выкапывающими из-под снега талосских еретиков, как черные лисы – вертлявых мышей? На еретиков меру, правда, было плевать, он не числился юстициаром и не подчинялся Ондолемару, но Талмор – он и в Скайриме Талмор, и патрули не отказывались от лишнего опытного мага в своих рядах. Поправив одной рукой откинутый на спину капюшон, Эстормо, заметно приободрившись, направил Сандаса по следам почтенных коллег. Наверняка у них в запасе есть пара интересных историй о том, как живется альтмерам в северной провинции, а то в Коллегии, как в плохо закрытой банке, новостей от внешнего мира дождаться было не так-то просто.

Обыкновенный патруль – один маг в талморском одеянии и двое в эльфийской броне, все трое верхом. Заметили его, юстициар в робе скомандовал остановиться. Махать руками в знак приветствия у альтмеров было как-то не принято, а на войне так и вовсе такими сигналами отдавали приказы, стоящие не один десяток жизней, так что Эстормо просто молча подъехал к подопечным Ондолемара и, лихо остановив Сандаса перед конем мага, приветливо улыбнулся всем троим по очереди. Впрочем, он мгновенно ощутил, что атмосфера в патруле стоит не самая позитивная, причем, концентратом этого ощущения абсолютно точно являлся главный юстициар. Он остался единственным, кто не ответил пришельцу кивком и улыбкой.
А когда маг заговорил, Эстормо понял, почему.
Альтмеру стоило немалого труда удержать себя от того, чтобы рассмеяться. Впрочем, секундное веселье быстро померкло – время, из которого тянулся знакомый образ, помнилось еще слишком хорошо и ярко даже несмотря на обычное для Эстормо выцветание неприятных эмоций. Звон металла, запах гари, тупая боль и пятна крови – чужой и собственной – на броне, на лезвии клинка.. Они встречались не единожды, но каждый раз – на грани между жизнью и смертью от рук поганых имперцев. Кажется, пару раз спасали друг другу жизни – кто там разберет, когда самому не всегда удается понять, жив ты еще и уже покидаешь клетку материального мира. И в тот единственный злополучный раз, когда пришлось брать на себя руководство довольно большой группой солдат, этот маг был в их числе. Да поперхнись даэдра костями Ауриэля, Эстормо даже довелось лечить этого эльфа! Кажется, тогда он был совсем молод.. Впрочем, этого двадцать с лишним лет изменить не смогли.
Подотчетный Анкано слегка нахмурился, немного склоняя голову к плечу. Он не мог вспомнить имени альтмера. Как-то на «а». Но мало ли эльфийских имен на «а»?
- Мгм.. – заминка вышла достаточно заметной, чтобы сопровождавшие мага воины недоуменно переглянулись. – Вот чего не ожидал, так это знакомого лица здесь, в Скайриме.
Эстормо был уверен, что мер его узнал. Это каменно-непроницаемое выражение на его лице ему было хорошо знакомо. Ну, подумаешь, не поладили. Они были слишком разными, слишком по-разному видели то, чем должно и не должно заниматься чистокровному уважающему себя альтмеру. А еще один был слишком гордый, а второй – слишком наглый и ядовитый, чтобы просто обойти стороной чужую слабость, когда от этого не зависела ничья жизнь. Казалось бы, мелочи, а ведь юстициар запомнил. И припомнит. Наверняка припомнит.
Таиться Эстормо не собирался. Ему нечего было стыдиться. Даже перед совсем незнакомыми талморцами, уже внимательно навострившими уши. Судя по жадным реакциям бедолаг, начальник порядком успел их допечь. Да, характер у него, помнится, был тот еще.
Как же его звали-то?
- Рад видеть в добром здравии. – тут он душой не кривил и улыбался искренне, действительно предпочитал видеть молодого мера среди живых, чем среди изуродованных имперским оружием трупов. – В кой-то веки дело, да. Мне необходимо добраться до Данстара, а так как путешествовать по местным дорогам в одиночку не с руки, - Эстормо забавно пожал одним плечом, на секунду прикрывая яркие желтые глаза, - то я осмелился понадеяться на вашу компанию.

- Я Вас тоже.
«Да неужели?» - ох как хотелось ответить, но Эстормо промолчал, припрятав иронию во все так же дружелюбно приподнятых уголках губ. Не надо было иметь звериный нос, чтобы учуять напряжение, сковавшее юстициара. Нет, смерти сородича он наверняка тоже не хотел, но и оказаться сейчас, как любили говорить местные, «в одной упряжке», - тоже. А ведь и правда – в щекотливое положение угодил чародей. Двое подчиненных только усугубляли ситуацию, которая, к слову, временного обитателя Коллегии немало забавляла.
В итоге, альтмер только кивнул, решив пока оставить «А» в покое. Такой стресс, а ему еще талопоклонников ловить. Эстормо едва ли не хихикнул и, несколько минут помолчав, нагнал одного из солдат. Эльф был даже помоложе старого знакомого. «Где они столько молодняка набрали, согласного морозить яйца в этой дыре?»
- Вы не изволите просветить меня, к чему патрулю останавливаться на несколько дней у Камней Вейнон?
- А.. – закованный в эльфийский доспех юстициар заметно смутился, коротко глянул в спину возглавлявшему процессию магу и решил, что ничего зазорного нет в том, чтобы поделиться общеизвестной информацией с таким же служителем Талмора, нет. – Там располагается одно из известных нам святилищ Талоса. Время от времени патрули наведываются в такие места и встают засадами на несколько дней в надежде на появление еретиков.
Эстормо ответил меру взглядом, полным нескрываемого интереса. Он понятия не имел, как проходит охота на приверженцев ереси Талоса, и такие подробности считал весьма ценными. А альтмер то и дело поглядывал то на командира, то на неожиданного попутчика, и Эстормо был уверен – его так и подмывает спросить о знакомстве этих двоих.
- И часто кто-то попадается?
- Ну.. Попадаются. – теперь эльф выглядел еще менее уверенно. И быстро выяснилось, почему. – Вы не ходите в патрули?
Так вот почему он с таким сомнением смотрел.. Ну да, действительно, вдруг перед ним Эмиссар или еще какой высокопоставленный талморец. Хотя, тогда и начальник его среагировал бы менее пренебрежительно, между прочим. Ненаблюдательный.
- Я не юстициар. Помощник господина Анкано в Коллегии Магов в Винтерхолде. Слыхали о таком?
- Об Анкано? Вскользь.. – теперь альтмер с еще большим интересом рассматривал сородича иной профильной направленности. Как будто тот должен был как-то отличаться внешне. – Но не слышал..
- Да-да, я не то чтобы известен. Эстормо, к вашим услугам. – смешливо фыркнув, талморец слегка поклонился, и Сандас, среагировав на имя хозяина, отзывчиво тряхнул ушами. – К счастью или к несчастью, отлов еретиков в мои обязанности не входит, и подчиняюсь я либо непосредственно господину Анкано, либо Первому и Второму Эмиссарам.
Воодушевленный солдат, тут же в ответ представившийся Ителианом, благополучно не заметил того, что последние слова были адресованы вовсе не ему. Эстормо выразительно и лукаво улыбался узкой спине «А», едущего первым. Иногда не мешало начать с выставления точек над всеми вызывающими сомнения «i». Пусть малец не тешит себя пустыми надеждами на покорность.
Занятый своими мыслями, мер прослушал большую часть из того, что все это время говорил Ителиан. Бедный юстициар, кажется, любил поболтать, но был лишен этой радости несколько дней точно.
- А вы, получается, знакомы с господином Арантаро?
Арантаро! Альтмер мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Слава Восьми, что попался под руку такой словоохотливый сородич. С Эстормо, конечно, не стало бы просто взять и спросить имя у старого знакомого, подставляя под удар вовсе не свою память, а факт значимости фигуры Арантаро – всех-то не упомнишь, только тех, кто это заслужил. Но так все равно как-то.. более гладко.
- Ну-у-у.. – эльф намеренно протянул гласную, приглядываясь к возможной реакции чародея. – В определенном смысле. Встречались на передовой во время Первой Войны.

Теперь понятно было, почему закованные в доспехи талморцы неожиданно оказались столь общительными. Морда - именно морда, а не лицо - у Арантаро уже долгое время сохранялась такая кислая, что впору было падать и умирать в муках пролетающим мимо пестрым, хоть и однообразным бабочкам. Здоровенным, больше ладони! И ладно бы плохое настроение стабильно держалось только у него, так нет же, чародей свой негатив вокруг распространял чуть ли не волнами. Эстормо бы не удивился, окажись это инновация школы Иллюзии, но не-ет, он достаточно хорошо знал и неплохо помнил этого угрюмого альтмера, чтобы не путать магию с его собственными врожденными – а может и приобретенными – способностями.
Патруль жил своей жизнью – ночевка, дежурства, перекусы, чистка оружия, кормежка коней. Эстормо держался позади, наблюдал и косвенно участвовал в этой жизни, как юный натуралист, решивший вдруг примерить на себя шкурку одного из зверей, которых изучал. Разве что сородичи-талморцы были куда приятнее любых обитающих в Скайриме зверей, даже мрачный, как грозовая туда, юстициар Арантаро. С тех пор, как главный в отряде альтмер пустил свою соловую кобылу быстрее, эльфы не разговаривали, Эстормо сдерживался и на нервах больше не играл. «Старею, что ли?» - с ухмылкой думал он, поправляя седло Сандаса перед тем, как на утро снова отправиться в путь. – «В старые-добрые мы бы уже определенно подрались.»
Расслабленный темп убаюкивал – путешествовать среди себеподобных было куда уютнее, чем в одиночку, и потому когда кони неожиданно встали, Эстормо оторопело моргнул и вопросительно глянул на Арантаро, вещающего что-то про расходящиеся пути. Взгляд скользнул по развилке, и альтмер, помедлив, нарочито неспешно протянул понимающее «м-м-м-м».
- Полагаю, в моей помощи уважаемые юстициары не нуждаются? – и, несмотря на самую обаятельную улыбку, которой мер одарил сородичей, Арантаро даже не стал отвечать, у него на лице было написано самое красноречивое из всех возможных «НЕТ».
Как бы не велико было желание навязаться в союзники и помощники и таки довести парнишку до белого каления, Эстормо согласился с юстициаром и развернул коня. Иногда в жизни случались ситуации, когда действительно не стоило потакать своим прихотям, будь то самые светлые чувства или же просто желание кому-то безобидно насолить. Слово «безобидно» здесь выступало в роли ключевого. Одно дело – вдоволь повеселиться над злящимся Арантаро, а потом обменяться парой неприятных заклинаний, и совсем другое – когда маленькая шалость выходила на государственный уровень. В Скайриме Талмор будто постоянно гулял по лезвию кинжала, и пусть делал это умело и виртуозно, малейшая оплошность грозила серьезными повреждениями. А Эстормо слишком любил свою расу и свою родину.   
Но мать-судьба, в которую эльф, кстати, не особо-то и верил, решила распорядиться иначе. Стоило подотчетному Анкано отдалиться от патруля едва ли на десяток саженей, как Сандас вдруг весь напрягся и дернулся в сторону, с громким ржанием вставая на дыбы. Эстормо, который никак не ожидал от коня таких лихих пируэтов, с трудом удержался в седле, но, будучи опытным военным, мгновенно впился колючим взглядом в кустарник, что так напугал ученую животину. За взглядом последовало заклинание. Магу хватило мгновения, чтобы собрать в кулак силу, которой он владел в совершенстве, взмахнуть рукой, ощущая неприятную волну холодящей слабости, и отправить в намеченную цель длинную ледяную иглу. Достаточно было бы и шипа, но угодившее в цель копье убивало вернее и быстрее. Мгновенно.
- Да тихо ты. – сухо прикрикнул эльф на коня, беспокойно стригущего ушами и раздувающего ноздри, и выразительно глянул через плечо на юстициаров. Эстормо понятия не имел, кого он убил. В любом случае, тот, кто достоин жить, не станет прятаться в придорожном кустарнике, верно?
Не дожидаясь комментариев – они могли быть и осуждающими – альтмер бесшумно соскользнул с коня и, сойдя с дороги, быстро нашел свеженькое тело, прибитое ледяным копьем к основанию толстого древесного ствола. Заклинание угодило, кто бы мог подумать, в шею. Причудливое зрелище, хотя на Войне Эстормо видал и не такое. Кое-что другое было достойно куда большего внимания – из-под ворота рубашки покойного человека, покрытого тонкой коркой свежего чистого льда  – к слову, норда, - виднелся амулет. Слабый ветер лениво покачивал удерживаемую тонкой цепочкой увесистую, любому талморцу хорошо знакомую подвеску. Широко ухмыльнувшись, эльф присел на одно колено, грубо сорвал амулет в чужой шеи и, вернувшись на дорогу – надо же, юстициары изволили его ждать, - небрежно кинул свою находку Арантаро.
- Вы, кажется, вовремя.

Губы сами собой растянулись в улыбке. Впрочем, неширокой, но поистине пугающей и особенно выразительной на остром желтом лице альтмера. То, как изменился взгляд Арантаро, как плотно сжались губы и длинные тонкие пальцы.. Эстормо нашел это зрелище крайне эстетичным. Парнишка определенно вырос, повзрослел, распробовал вкус чужой крови и научился поддаваться своей хищной жажде раньше, чем страху за жизнь, честь, дом, расу.. Как холеный стервятник с золотыми глазами, вечно голодный, вечно готовый рвать когтями глупых облезлых мышей и белок. Колкость обитателя Коллегии вовсе не расстроила – юстициар отдал долг застарелой вражде, чтобы с головой окунуться в работу, которую, судя по всему, любил. Чего только стоил лихорадочный блеск его медовой радужки!
Ощутив на себе воздействие иллюзии, Эстормо тихо хмыкнул, натягивая поводья – Сандас не разбирался в магии и шумно фыркнул, вскидывая голову и, очевидно, ощущая себя этаким даэдрическим скакуном, что несет к месту кровавой казни высокородного неумолимого карателя. Впрочем, так оно и было. И без вмешательства всяких даэдра.
Гордые дети Ауриэля умели быть по-настоящему жестокими.
В бесшумном стремительном движении к цели стерлась разница между ними, будь то годы, ценности или имя того, кому каждый из них подчинялся. Высокие эльфы в черных одеяниях шли убивать, и ни люди, ни меры, ни погода, ни природа, ни даже даэдра не посмели их остановить.
Людей было достаточно много. Преимущественно норды и, почему-то, все мужчины. Юстициары практически не прибегали к магии – считали, вероятно, что трата маны на еретиков – слишком большая честь для последних. Они просто спешились и просто перерезали этих бледнокожих аборигенов, как последних свиней. И куда менее гуманно, чем обычно поступали со свиньями. Эстормо остался в седле, гарцуя на разозлившемся Сандасе по окружности, меся чистый белый снег массивными копытами скайримского коня. Альтмеры в эльфийской броне бросались на врагов, как огромные шершни из потревоженного невнимательным путником улья, Арантаро же действовал более точно и выверено. Привык добавлять остроты ощущениям с помощью слабых иллюзий? В любом случае, это был уже не тот растерянный мальчишка в окровавленной робе, которого помнил Эстормо. Странное дело – он им практически гордился. Хотя, казалось бы, с чего?
Юстициары прекрасно справились и втроем. Так лучше – Таро, а именно так фамильярно сокращалось имя почтенного эльфа, не получит лишнего повода обвинить Эстормо в чрезмерном усердии при исполнении чужих обязанностей. А учитывая то, что мер и свои-то обязанности не прочь был бы сократить, ему это было только на руку.
Пока чародей превращал статую неудавшегося аэдра в произведение искусства посредством останков его же неудавшихся поклонников, двое других талморцев просто стояли в стороне и смотрели. Даже не вытерли оружия, и алая кровь капала с клинков, покрывая снег причудливым рисунком. Может, прислушивались к себе – действие иллюзии Арантаро уже ослабло – может, осуждали такую неоправданную жестокость и осквернение чужого алтаря, а может, просто благоговели и не смели присоединиться к магу, хоть и желали всем сердцем.
Кстати о сердце. Парочка-другая у ног этого ненаглядного Талоса смотрелась бы неплохо, но Эстормо, достаточно жестокому и недостаточно брезгливому, просто лень было ради этого слезать с коня. Единственное, до чего он снизошел, - перестраховаться. Поднял руку, сгибая ее в локте, напряг пальцы, прислушиваясь к токам магнусова дыхания, струящегося между фалангами, и, оформив заклинание как эффектный щелчок пальцами, накрыл святилище незримым куполом обнаружения жизни. Забавно, что почти вся мелкая живность покинула место талморского правосудия. Еще забавнее было то, что за одним из камней притаился человек.
Мер среагировал быстро, бесшумно и не предупреждая о своих действиях и намерениях дорогих коллег, занятых статуей. Резко повернул Сандаса, обошел несколько камней и прицельно запустил туда, где обнаружилась жизнь, заклятие паралича. Как раз в тот момент, когда эта самая жизнь поняла, что ее убежище ее больше не укрывает, и сорвалась с места в отчаянной попытке себя спасти.   
- Хм. – сомнение закралось в душу мера, когда он подвел коня ближе к неуклюже рухнувшему в снег слишком уж длинному и тонкому для норда.. и вообще человека тело. А когда он заглянул, так и не слезая с Сандаса, в капюшон парализованного, яркие золотые глаза оторопело расширились. – Да ладно. Нет, серьезно? – Эстормо выпрямился и широко ухмыльнулся юстициарам. – Вы когда-нибудь видели альтмера-талопоклонника? Нет? А идите, посмотрите. 
Невероятно, но факт. В снегу перед массивными копытами коня лежал высокий эльф в меховой накидке, из-под которой, бросая вызов здравому смыслу, виднелся все тот же Ауриэлем проклятый амулет.
- Вы только его сразу не убивайте. Мне почти интересно, что он скажет.

Искусство художественного изуродования свежих трупов в исполнении Арантаро Эстормо оценил по достоинству не меньше, чем идею с головой еретика на острие меча статуи. Недомерок-выскочка уже успел начать надоедать магу своими якобы обидными фразочками невпопад, но пока альтмер воздерживался от ответных комментариев. Пока.
- Юстициар, не стоит себя так утруждать. – елейно улыбаясь, чародей провел коня мимо запыхавшегося от телекинеза сородича, стараясь говорить так, чтобы слышно было только ему. – Мы ведь оба знаем, что резервы у вас весьма ограниченные.
Молоденький альтмер-еретик. Удивительное дело. Не задержавшийся у Арантаро Сандас остановился прямо перед мальчишкой, шумно втягивая ноздрями воздух, пропитанный металлическим запахом свежей крови.
- И часто вам попадается такая экзотика? – Эстормо смотрел на эльфа без единого намека на сожаление. В его золотистых глазах переливались исследовательский интерес и, казалось бы, неуместный в такой ситуации азарт.
- Нет. – один из талморцев отрицательно помотал головой. Судя по его голосу, полному сомнений, альтмер испытывал смешанные чувства и не знал, как относиться к находке. – Впервые вижу..
Подотчетный Анкано помедлил прежде чем таки спрыгнуть с коня. Влажный снег отзывчиво захрустел под отделанными золотом черными сапогами. Эльфы в броне переглянулись между собой, затем обернулись на Арантаро, будто бы спрашивая, как им реагировать на неожиданную инициативу со стороны того, кто не подчинялся их общему обитающему в Маркарте командиру. Эстормо было все равно. Сделав пару шагов, мер присел на одно колено напротив такого же мера, только куда моложе и куда глупее. Грязный, в человеческой одежде с мехом, с лицом, перемазанным слюной и рвотой, спутанными волосами и этим медальоном на груди.. И одновременно такие большие зеленые глаза, золотистая кожа, острые эльфийские черты, любое лицо делающие на порядок прекраснее.. Парнишка-еретик являл собой просто крайнюю степень издевательства над сущим, над тем, как должно быть. Высокий эльф наизнанку. Немыслимое в своем уродстве зрелище – и от того только еще более занимательное.
- Чудовище – это ты, но никак не мой дорогой юстициар. – сложив руки на собственном колене, Эстормо выглядел так, будто собирается рассказать старому другу какую-нибудь веселую шутку с мудрым скрытым смыслом. – Чудовище, которое даже не представляет ценность того, что течет у него в жилах. Кто убил твоих родителей после Войны? Служители Талмора? Это нелестная характеристика твоим родителям, но никак не их убийцам. – альтмер приосанился, позволяя солнцу горделиво блеснуть на золотых пряжках мантии. Да, юстициаром Эстормо не был, но талморцем был до мозга костей. – Мудрейшие эльфы, что спасли твою родину от гибели в пламени Обливиона. Мы – те, кто будет сражаться на величие нашей чистейшей расы до последней капли крови – и не важно, чьей будет эта кровь. Я сражался. И он сражался. - кивок в сторону Арантаро. - Альтмер, запачкавший лицо грязью, достоин только того, чтобы ему перерезали глотку, он не заслуживает права размножаться. Не принявший нашу помощь получит ее в ответ кинжалом под сердце – потому что нам с высоты птичьего полета виднее, куда и как направить движение и развитие нашей цивилизации. А тебя не учили ничему, кроме того, как доить коров и зажигать свечки у святилищ этого.. человека. Всего лишь человека. Он не аэдра, никогда им не был и никогда не станет. И исчезнет, когда мы сделаем то, что сделали с тем убогим.. – мер кивнул на труп «отца» мальчишки. – ..с каждым, кому хватило ума преклонить колени перед смертным. Нет почитателей бога – нет и самого бога. Во что ты веришь, тряпка? В то, что после смерти будешь пьянствовать в Совнгарде?
Эстормо ненадолго замолк, всматриваясь в лицо эльфа. Тот тяжело дышал, крупно подрагивая, но слушал. Это главное. Усмехнувшись, талморец легким скользящим движением извлек из-за пояса кинжал. Солдаты, стоящие поодаль, заметно напряглись – обитатель Коллегии мог и не подчиниться приказу Арантаро, но тогда, по сути, вмешался бы в работу юстициария, так как любой еретик был в их компетенции.
Эстормо не собирался убивать парня. Не просто так. Вместо этого он поднес кинжал к совсем юному альтмеру и коснулся кончиком острия нежной ямки промеж его ключиц. В пределах серебряной цепочки, держащей амулет Талоса.
- Таким, как ты, не место в Совнгарде. Ровно как и под крыльями Ауриэля в блаженной вечности, к коей мы однажды приведем Нирн. Ты молод, тебе еще могут простить твое заблуждение. Веру в Талоса из себя вырвут с корнями, вычистят, как паразиты вычищают мертвую плоть с белых костей. В подвалах Талмора вера в ложь умирала тысячи раз, не надейся стать исключением. Но я - не юстициар, и мне плевать. – Эстормо улыбнулся неожиданно мягко, почти заботливо. – Убей себя сам.
Золотисто-зеленые глаза мальчишки ошарашено раскрылись. Кажется, он только сейчас понял, зачем мер держит кинжал у его горла.
- Ежели веришь – умри верным своему богу. Так, как тебя учил человек, который мертв. – от улыбки до ухмылки, как от любви до ненависти, один шаг, и альтмер зло прищурился, разъедая взглядом слабую душу мальчишки, которую он буквально видел в его глазах, прикасался к ней через черноту его дрожащих зрачков. Рвал на части.
Он пытался. Эстормо это видел и чувствовал. Достаточно, чтобы проткнуть кожу. Тонкая струйка крови – чистой крови высокого эльфа – скользнула по шее парнишки под рубашку, причудливыми узорами расползлась по грубому амулету. Бесшумно рыдал, давясь всхлипами, и снова и снова пытался заставить себя сохранить привитую ему с детства ложную гордость. Человеческую, на альтмеркую. Талморец молчал, крепко сжимая пальцы на рукояти кинжала, и смотрел. С величайшим интересом наблюдал, как ломаются последние опоры чужой жизни, оставляя только слепое подчинение единственному животному инстинкту – самосохранения. Наконец, мальчишка резко подался назад и уткнулся лицом в колючий снег. Жалкое зрелище.
- Пф. Знаешь, после этого тебя следовало бы убить. – с ледяным холодом в голосе прокомментировал мер выбор эльфенка, поднимаясь на ноги и убирая кинжал на место. – Ни одному аэдра не нужны в услужении те, кто готовы землю жрать ради того, чтобы выжить. Тебе придется доказать Ауриэлю твое право хотя бы преклониться перед ним.

Отредактировано Estormo (2014-02-20 22:10:44)

Пришлось лечить. Не то чтобы Эстормо не мог отказаться – Арантаро он не подчинялся – но это было справедливо. Кто калечит, тот и лечит. "Хорошо, что на Первой Войне не так было. Это было бы ни разу не честно." Тем более ранка-то вышла смехотворная. Физически – парню повезло. Альтмеру было даже интересно, будет ли это радовать человеческого выкормыша после того, как его успешно растоптали морально.
Забавно. Обычно Эстормо не увлекался полемикой, ему куда проще было как следует огреть неприятеля или просто выскочку чем-нибудь обжигающим по хребту, чем долго и настойчиво обмениваться витиеватыми доказательствами собственной правоты. Но в этот раз что-то прям.. захотелось. Сейчас, потихоньку подлечивая жалкую царапину и припоминая пафосные фразочки, которыми он закидал мальца, Эстормо хотел смеяться, иронично закрывая лицо ладонью. А ведь как красиво говорил! И как умильно заслушались юстициары!
Эльфенка погрузили на лошадь Арантаро, как охотники грузят подстреленных волков. Как безвольный тюфяк. Усмехнувшись, подотчетный Анкано ловко взобрался в седло и одобрительно потрепал по гриве очень своевременно мирного и послушного Сандаса.
- А жаль. Вышло эффектно. – задержавшись в хвосте патруля, Эстормо обернулся, охватывая взглядом всю картину – иллюстрацию произошедшего. Изуродованные трупы, амулеты Талоса на окропленном кровью снегу, многочисленные остроносые следы юстициаров и статуя – безмолвная и невозмутимая. С головой со стеклянными глазами, насаженной на меч. В ногах Человека все еще теплилось пламя нескольких приземистых свечей. Эти люди умерли за то, во что верили, не склонив головы, не устрашившись боли и смерти. Оправдали его ожидания. Норды. А альтмер – не оправдал. Эстормо усмехнулся и полушутливо отдал честь оскверненному алтарю, как делают в армии молодые солдаты.
- Твои питомцы достойны уважения. – эльф ощущал себя неуютно, разговаривая с тем, кого здесь почитали за девятого аэдра, но легко преодолел дискомфорт. Талос не явится лично разбираться с единственным талморцем. – Верою в тебя да падет Империя.
«Да, вообще-то, я должен быть уверен, что ты – просто булыжник». - ухмыльнувшись, мер повернул коня и легко и быстро нагнал сородичей. – «А мне плевать. Есть ты, нет тебя, и что есть твоя сущность на самом деле. Инструмент для провокации из тебя вышел отличный».
- Юстициар. – поравнявшись с кобылой Арантаро, Эстормо безмятежно улыбнулся меру, на сей раз уже не особенно заботясь, услышат ли его двое солдат в доспехах. – Позвольте дать вам совет. – и, не дожидаясь разрешения, продолжил. – Обнаружение жизни стоит использовать до того, как увлекаться антуражем. Вы могли бы упустить столь занимательное явление. – он коротко и с ухмылкой глянул на мальчишку, болтающегося на крупе лошади. – Или погибнуть и погубить патруль, окажись он сильным магом.